Мысль вращается вокруг отсутствия любви. Наверное, можно начинать с локальной истории, и через это локальное раскручивать до глобального. Либо же наоборот, глобальное служит причиной локального.

Начинается все с чувства неустроенности моих бабок и дедов, которое передается моим родителям, а затем и мне. Это состояние кажется мне нормальным, естественным, а потому я его выбираю и в отношениях. И хотя что-то сверлит внутри, но как-будто еще нет зрелости понять, что. Поэтому идет некоторое долгое дление, жизнь в этом аспекте, спячка. Копится материал для осознания, совершения рывка. Спячка, это отсутствие, замыкание в себя, эскапизм.

Потом появляется человек, который своей одаренной чувственностью снимает эту печать, запускает процесс внутреннего поиска. Этот процесс пока еще не очень осознанный. Т.е. я как философствующий, могу вроде как формулировать свое состояние, но эти формулировки оказываются мнимыми, не пробивают стену формального, не касаются внутреннего. Истинное же совершается у меня в непосредственно-интуитивном художественном действии, которое подлежит последующей расшифровке. Собственно поэтому я и считаю себя художником, а не философом.

Как мне кажется, моя ситуация не уникальна, она является достаточно обычным синдромом нашего локального времени. Я понимаю это так, что есть некоторая довольно давно длящаяся коллективная травма. Возможно, это распад союза, возможно что-то более раннее. У Андрея Платонова также можно найти это чувство как ощущение прекрасного предмета в будущем, которое рождает чувство текущей незаполненности. Это то, что является обремененным наследством, скрытно передающимся из поколения в поколение.

На это наследство следует закономерная реакция младшего поколения - оно интуитивно отрицается. В итоге получается, что среднее поколение отрицает старое и отрицается новым. Возникает разрыв. Нарушение. Что не может способствовать целостности личности. Я, мы становимся неустроенными, не любимыми, и может быть, не готовыми любить. А потому, это наследство, отрицаясь по форме, принимается по-существу. Впереди опять маячит "несбыточный прекрасный предмет", как желание чего-то.

Тогда возникают формы компенсации любви. Не только локальные, например, художественные высказывания как проговаривание разрыва, не целостности, но и глобальные. К глобальным можно отнести как коллективные - желание доказать, разделение на правых и не правых, и т.д., так и частые - упрямство, гордость, замыкание на себя, поиск лучшего места или просто поиск места.

Мое личное выражение этого желания происходит в проекте "Практика ностальгии", где пробужденное юное чувство еще не осознавая себя, тем не менее смотрит на других ностальгическим смотрением, вспоминая, что оно такое по-сути - что это желание к деятельности, это юное устремление в будущее, но не единолично, а в сообществе других, через друг друга.

Через эту практику ностальгии артикулируется мое желание любви. И я, в виду своей художественной природы, стараюсь вывести его в коллективную плоскость, предлагая смотреть таким образом друг на друга всем, восстанавливая связь, вспоминая или пробуждая это желание как мечту.

Более осознанное действие происходит в проекте "Укрыться от грозы", где я, преодолевая разрыв, личное сопротивление, иду в коллективное, около-деревенское, народное, для того, чтобы восстановить связь. Это связано с началом - с моими бабками и дедами, я иду к ним. Но и вы должны пойти вместе со мной. Потому что нужен процесс, замыкание, без которого не будет целостности. Не будет обретения любовности.